Бэйр - Страница 27

В ушах застучала кровь, появилась отдышка, ноги стали спотыкаться на ровном месте, бежать так же быстро мне было невозможно, я отстаю. Делая последние рывки, я уже понимаю, что меня настигают плащи во главе со Адольфом и, скорее всего, меня вот-вот схватят…

Я стараюсь ускориться, но и без того ясно, что я итак выжимаю из себя все до последнего, и меня все равно настигнут!

Подняв глаза, сквозь деревья вижу, как рыцарь уже перелезает через ворота, до которых мне оставалось метров десять. Тут Дейкстр оборачивается, видит меня, начинает махать руками и орать что-то.

— Что!?… — спрашиваю в ответ, но получается лишь какой-то неясный пищащий хрип.

Неожиданно сзади на меня кто-то навалился и опрокинул на землю, вдавливая в нее своим весом. Отбиваясь, что есть сил, я даже не успеваю разглядеть, кто это.

— Я ведь предупреждал, чтобы ты не лезла! — прошипел Адольф, дергая меня за волосы, заставляя опасно выгнуть шею.

Быстро направляю остатки сил в зажатый в руке кинжал, заставляя его взвиться языком пламени, и пытаюсь направить на змея. Но он быстро вывернул мою руку, и кинжал чуть не выпал. Тогда я очень опасно для плечевого сустава изворачиваюсь всем телом и даю змею кулаком свободной руки в скулу. Адольф опрокинулся назад, но мою руку все равно не выпустил, мне пришлось повалиться вместе с ним.

Не знаю, почему плащи не навалились на меня сверху, не оттащили и не помогли змею прикончить меня, но это спасло мне жизнь. Это, и заточенные женские когти.

Падая на землю вместе со змеем, изворачиваюсь и выставляю вперед руку с растопыренными пальцами. Адольф не успел ничего сделать, один палец попал ему прямо в глаз и раздавил его.

Змей завизжал так, что у меня мурашки пробежали по всему телу, на пальце у меня осталось что-то склизкое и теплое…

Пока змей вопил, хватаясь обоими руками за глаз, мне удалось встать и активизировать огненный меч. Замахиваясь на ближайших убийц, я попадаю струей огня по лицу и голове Адольфу, пламя тут же охватывает его кожу, белые волосы и голову змея, а так же одежду тех, кто стоял поблизости.

До того, как я успеваю узнать, как выглядят разжаренные мозги ланков, вскакиваю и, что оставалось сил, бегу к воротам за рыцарем.

Сердце бешено колотилось, в голове не было ничего, кроме страха и паники, душа должна была выскочить и унестись куда-нибудь, подальше отсюда!

На ворота я не залезаю, а взлетаю, и, не помня, как, тут же оказываюсь внизу.

Дейкстр, как только я мы встретились, подсаживает меня на уже оседланного коня, сам взбирается на своего.

Мы помчались вон из города, ни говоря друг другу ни слова, только подгоняя лошадей.

Выбравшись за стены, мы понеслись по дороге, залитой лунным светом, и скакали во весь опор до тех пор, пока лошади не начали хрипеть. Тогда мы спешились и завели их так далеко в лесную чащу, как только смогли, привязали коней к деревьям и завалились спать прямо на сырую землю, расстелив на ней плащи.

Рыцарь был поразительно спокоен, он только тяжело дышал после бешеной скачки. У меня же была настоящая истерика, мир разом превратился во что-то злое, непонятное и ужасное… Убийства, кражи, страх настигаемой жертвы, скользящая перед носом смерть, — все это смешивалось в одну картину, в одно состояние.

Мне еще никогда не приходилось переживать такого страха и отвращения перед жизнью.

Когда нужно было лежать и успокаиваться, мое сердце бешено колотилось, в голове, что с открытыми, что с закрытыми глазами, проносились жуткие картины пережитого. Во время самих действий бояться просто не было времени, и только сейчас пришло осознание того, что на моей совести теперь убитые и жестоко искалеченный змей, который заранее велел мне уйти, потому что не хотел трогать меня… От тих мыслей мне стало не то что стыдно, мне стало омерзительно быть собой, чувствовать эти чудовищные руки, ощущать биение сердца и пульсирующую во всем теле магию, которая, как разошедшийся хищник, все еще требовала выхода — крови.

По моей вине погибли существа, которые ничего мне не сделали, и мне нужно засыпать здесь, посреди леса, находясь в полном здравии… Как так? Как такое вообще возможно? Они погибли, а я живу… В кого я превращаюсь в этом мире?

— Ты чего? — послышался голос Дейкстера, лежащего рядом. Он уже отдышался и был спокоен.

— Ужас… — вздыхаю, закрывая глаза руками. — И каждый день здесь так? Каждый день приходится убивать?…

— Что ты такое несешь? Не надо никого убивать каждый день… если ты не связываешься с бежавшим из гильдии наемным убийцей. Я виноват, мне не стоило отпускать тебя, но я не думал, что они найдут меня так быстро… — Дейкстр как будто пытался успокоить меня, отвлечь. Странно было получить от него такую заботу, особенно после того, что говорил Адольф, но мне действительно было необходимо с кем-то поговорить. — Послушай, девочка, не вздумай винить себя. Все когда-нибудь кого-нибудь убивают: убийца — заказанного, бандит — богатого, обиженный — обидчика, фермер — курицу, девица — паука… Сути между убитыми и убийцами не меняются, смерть убирает различия между расами, видами и положениями. Ей неважно, кто кого, ей главное свое получить. Все это важно только тебе, оставшемуся в живых звену. Только ты из вас троих, — смерти, тебя и убитого, — задумываешься о том, что и как ты сделал, должен ли был это делать… Незачем думать об этом. Убитый не думает, почему умер, смерть не думает, почему получила его, так зачем и тебе мучиться? Все получили, что получили, этого не изменишь.

— Это просто какой-то кошмар… я не хочу так жить! — рыдания начали подбираться к горлу.